Ночной Бруклин был достаточно волнительным местом. Нет, здесь не было такой оживленной преступности, как в Клинтоне, если вы об этом. Своих громил и воров хватало, но сейчас речь шла не совсем о преступниках, а об атмосфере района. Благодаря большому количеству молодых людей, чувство внутренней свободы тебя не покидало никогда. Ощущение лучшей жизни, веры в будущее, преследовало каждый день и шаг за шагом помогало тебе даже в самых сложных ситуациях. По всюду слышались юношеские голоса, энергичных подростков, передающих свой запал. Это ли не то место, создавшее такое количество замечательных людей и героев? Список будет большим, но одно имя объединит вокруг себя все понятия и смысл, который несла в себе эта местность. Стивен Грант Роджерс. Самый упорный и свободный человек среди всех, кого знал Клинт. Он стоял за свои идеалы, был твердым и непоколебимым в решениях, шел до самого конца и никогда не отступал перед любыми препятствиями… Рядом с ним, ты действительно понимал, чего стоят люди из Бруклина, и хотел становиться таким же.
Наверное, поэтому он переехал именно сюда, купил здесь дом, в котором снимал квартиру у Кейт и проживал, стараясь прятать свою тушку среди столь важных личностей. Днём улицы были заполнены вечно бегущими студентами, приезжими из различных уголков света (Бруклин был ещё и культурной столицей), к ночи смещая свой акцент в сторону криминалитета. Как и любое уважающее себя культурное место, количество банд здесь зашкаливало до невозможности. Русские, так полюбившие это место, были только верхушкой айсберга. Кингпин, бывший мэр, всячески посматривал на освободившиеся территории после случившегося с парнями в трениках. Капюшон, банда которого теперь переживала не самые лучшие для них времена, пыталась удержать контроль над своими местами, все чаще сталкиваясь с претензиями от тех же байкеров адского клуба или ирландцев, решивших выплести за пределы Адской Кухни. Дел, в общем, было достаточно и весь райончик начинал покрываться маленькими язвами, стремившимися разорваться и залить гноем соседние участки. А самое худшее в этом было то, что Клинт оказался одним из виновников этого… Если не главным. Он не был больше Соколиным Глазом, да и был ли Рониным — явно большой вопрос. Его имя втоптано в грязь самим собой, без помощи других людей.
Браво, отличная работа, Бартон.
Не уставал он повторять, вылезая из своей берлоги в легком облачении. Подобным лучник занимался каждую ночь, и далеко не из-за желания вернуть себе репутацию. Была бы его воля, он продолжал сидеть в четырёх стенах, давясь пивом и пиццей, смотря сериалы на одном из подписочных сервисов, наконец-то радуясь этому полному уничтожению себя. Вот только внутри него что-то жужжало. Неприятно так грызло, прямо где-то за сердцем. Казалось, что это была изжога от неудачно купленного по акции светлого, но та переносилась иначе и снималась, как ему сказала русская жительница дома содой с водой. Это чувство нельзя было передать словами. Клинт противился этому. Стараясь переворачиваться с одного бока на другой, его желания были направлены абсолютно в противоположную сторону от веления этой чертовой твари, рвущейся на свободу. Подобно ксеноморфу, оно прогрызало путь к своей свободе, прямо из груди, в конце концов полностью лишая сна бывшего Хоукая. Блондин даже, с какой-то злостью, выругался в адрес всех бурлящих внутри чувств, пока искал одинаковые носки по всей квартире.
— Черт бы её побрал, — пробормотал он, поджимая нижнюю губу, стоя с недовольной гримасой около большой горы одежды, которую обещал себе разобрать уже неделю. Лаки приподнял голову и как-то странно посмотрел на хозяина. Заметив это, стрелок отвел свой взгляд от белья, оттягивая уголок губы в сторону, ухмыляясь.
— Что ты такой довольный? Это не она всему виной, а чертова погода. Не спится, надо пройтись.
Пёс, конечно же, понял его и зевнул, пряча мордочку в лапах.
Там сто процентов была улыбка, причем самая самодовольная, — подумал Бартон, однако не торопился озвучивать свои мысли, чтобы не столкнуться с маленьким и неприятным кусем за жопку.
Сегодняшняя ночь была к нему мила. Как минимум отсутствовал холодный, пронизывающий до костей ветер, на улице было сухо, а по перехваченным радиостанциям царила полная тишина. Все злодеи взяли выходной или же находились на каком-то собрании. Они ведь бывают у этих ребят? Мстителю (бывшему, важное уточнение) эта информация была бы очень кстати. Нет, совсем не для арестов или наказания своих архиврагов (если они были), а для психологической помощи. Есть же группы для инвалидов, алкоголиков, игроманов и всего остального, так может и для таких идиотов как он что-то уже придумали?..
Пешие прогулки с луком наперевес никогда не были хорошей идеей. В своей юности, да он так мог говорить, Бартон предпочитал гонять на байке по дорогам Америки, словно какой-то крутой и ужасно харизматичный герой из этих ваших сериалов и фильмов. Немногословный, таинственный и загадочный байкер, заставляющий сердца дамочек биться быстрее, а их коленки подкашиваться. Хоукай (тогда ещё) рассекал по автострадам, и даже ветер не поспевал за ним! А сейчас… сейчас его сердце чаще сокращается из-за того, что он выперся прогуляться после двух недель пинания лука из стороны в сторону, а колени подкашиваются из-за не долеченных травм. Даже прошедший около нескольких недель назад взрыв в Майями, сказывался на его тушке сильнее, чем десять лет назад. Дыхание уже сбивалось, видимо пицца — это действительно не самая здоровая еда и его бывшая была права (в очередной раз), из-за чего он останавливается около столба, прижимаясь к нему плечом. Нужно было перевести дух, собраться с мыслями что бы…
— Чего блять?
Громкий и высокий голос, заставляет всю улицу содрогнуться. Перед глазами Бартона появилась фотография, которую он не сразу сумел разглядеть вблизи. Пришлось сделать несколько шагов назад, чтобы…
— Вы че, прикалываетесь?!
Челюсти сжались, выпуская скуловые мышцы слегка вперёд, а глаза продолжили наливаться кровью. Это чертово чесание внутри него, резко перестало волновать.
Новый Капитан Америка — вот главная проблема в жизни лучшего стрелка.
Баки. Чертов. Барнс.
Жертва гидры, жертва экспериментов и явно ещё одного медицинского работника, уронившего его в детстве, стал тем, кто должен был… Что?
Помочь ему? Быть ориентиром?
Кем стал Зимний Солдат?
Блондин застыл в каком-то неизвестном ему состоянии оцепенения от новости, ставшей настолько ошеломительной, что он, даже не думая ни о чем, перешёл на бег. Лицо, застывшее в не понимании, сейчас могло напугать любого прохожего, если бы тот обратил внимание на бегущую фиолетовую стрелу.
Забавно, но, когда ты злой, адреналин делает за тебя всю работу, мешая тебе сосредотачиваться на усталости и прочих проблемах организма. Даже нехватки дыхания не возникнет за это время, а потому добраться до любой точки, под действием банальных гормонов, становится менее проблематично. Клинт даже проигнорировал метро, буквально пробежав несколько станций. Адрес он все ещё помнил, и это был самый дерьмовый район из всех возможных. Здесь количество глаз стало увеличиваться в геометрической прогрессии, однако никто не рискнул подойти к нему и спросить чирик на минералочку. Ну или просто докопаться до парня с луком в розовой мятой футболке. А что? Разве вы так не делаете?
Около небольшого здания, он таки остановился, оторвав кусок из ранее взятой (украденной) газеты с изображением нового героя нации. Ручкой, взятой в займы в том же ларьке, нацарапал любовную записку.
«Верни его. Убийца.»
Вы помните все эти движения наизусть. Достать стрелу, проткнуть газету, вставить, натянуть, задержать дыхание и позволить луку сделать своё дело. А там уже, как говорил Барни, окно этой суки будет разбито навсегда.
Дождавшись, когда в окне появится фигура, Бартон демонстративно показал средний палец.
