- Так… погано. 

Знаете, к ощущениям, словно тебя переехал трактор, потом развернулся и снова переехал, постепенно (нет) привыкаешь,. Питер привык думать, что таким образом его сломанные и треснутые кости закаляются, и с каждым заживлением становились прочнее. Совсем не подозревая, что как только ему стукнет тридцать, метеочувствительность уничтожит его до основания. Однако что делать с психологическими травмами? Когда из раза в раз ты бросаешься грудью на амбразуру, чтобы потом выслушивать, как тебя обзывают преступником и негодяем.
«Не обращай внимания», говорили ему те, кто знал его секрет.
Пока они не умерли.
Может, смена стиля тоже не особо помогала ему в имидже, мол, черный пугал людей, но отчего-то сам Паркер находил в нем успокоение, - если красно-синий он придумал ребенком, веруя в светлое будущее, то сейчас его паук придавал своей массивностью уверенность в текущем бардаке, являясь единственным светлым пятном. Порядком экономил на стирке и создании картриджей для паутины, цент берег доллар, что позволяло купить лишний сэндвич подкрепиться, - или оплатить пачку бумаги для распечатывания своего очередного доклада по радиофизике.

- Угггхх…

Докторская. Точно. Он обещал направить все наработки своему научруку… с неделю назад. Проклятие, он опять закрутился. А сейчас точно не сможет, потому что подыхает за мусорным баком, совсем чуточку не добравшись до родного до… ох, простите, до съемной комнатушки. Нет у него родного дома, Питер не стал вступать в наследство, потому что у тёти Мэй, к сожалению, были свои долги, и уютный домик в Квинсе, где он пережил столько счастливых моментов, забрали в их уплату.
А Паркер так хотел обеспечить её, чтобы она ни в чем не нуждалась….

- Ааааррррггггххх!

Ничтожество. Разочарование. Стоят ли все спасенные им жизни его собственной? Если бы он был эгоистом, то валялся бы сейчас здесь, ожидая, пока срастутся его кости и затянутся раны, а не колесил бы с живыми Мэй и Беном по Европе? Сейчас смотрят на него с небес, с жалостью, что ни на что он не способен. Стоит встать, стоит закричать о помощи… а толку? Даже если его отвезут в больницу, потом упрячут за решетку, по всем ложным обвинениям. Выхода нет, одна безнадега. Нужно как-то добраться до квартирки, отлежаться… с недельку. К черту докторскую, к черту работу, к черту эту супергеройскую жизнь! Уйдет бомжевать. Ведь суперзлодеи же как-то обустраивают себе уютные гнездышки в канализациях, возможно, Ящер и Вермин потеснятся и не будут устраивать войну за территорию.

- Аууугггххх...

К слову о суперзлодеях, - это его отмудохала Шестерка. Та, что «Дикая» - Носорог, Стервятник, Кенгуру, Хамелеон, Стегрон (человек-стегозавр) и кто-то из семейки Крейвенов. Заманили Питера в зоопарк под угрозой резни краснокнижных зверей, и сейчас сам Человек-Паук был на грани попасть в раздел «вымершие» этой самой Красной Книги. Но животные не были ни в чем виноваты, и Паркер, по крайней мере что-то внутри него, было довольно собой. Либо же у него начался химический дизбаланс на пороге смерти.
Если бы был хоть кто-нибудь, кто поможет ему добраться до дома.
- Cовсем… один....

Ещё одна попытка зацепиться за стену. Скорее всего тщетная — но он не терял веры.

Наталья чуть щурится, вылавливая малейшие подробности в подведении, вглядываясь в мимические морщины у глаз – улыбается уголком губ, пытаясь превратить катастрофу в смех, а главную тему, опущенную с широкой руки обоими, в шутку неслаженности характеров и отвратительную командную работу. Наталья проглатывает тему с разладом в их «семье» [та стоит невысказанным комом в горле], прекрасно осознавая, что и до неё руки ещё доберутся. Молчаливо заглядывает в глаза напротив высматривая в них что-то, что и сама разобрать ещё не в силах. Боль? О, её в избытке – у Наташи нюх гончей на этот горький запах и мозг взрослого человека, логически способного осмыслить происходящее и сопоставить его с внутренним миром стоящего напротив. Надежда… Нет, желание убедиться, что он в порядке? Потрепан, побит, но все ещё стоит нерушимой скалой? Отчасти. Осознание схожести с ней? О, не без этого – в голове Стивена Роджерса сидело не меньше демонов, нежели в её собственной. И пусть он даже и не подозревает о многих её, она знала большую часть из его списка. Где-то даже поименно. Для неё не сложно догадаться о чем в тот или иной момент думает Надежда всей Америки, что уж говорить о промахах прошлого, что могут терзать его душу: война одинакова для всех. Она потеряла не одного; он – тоже. Наверняка не первого – уж в том уверенности не занимать. Наталья ещё помнит сказанную с улыбкой «из своей компании я остался один» и распознать за фальшивым ядом слов горечь не составит труда даже для младенца. Она тоже одна – одна выжившая среди погибших в Красной комнате. Одна из 28-ми малолетних девчонок с забитыми советской пропагандой и навязанным чувством долга головами. И она до сих пор жива – Наталья самолично убивала слабых подруг. Как крупная паучиха пожирает слабого соперника, она устраняла тех, кто внезапно осознавал всю бренность жизни под колпаком режима алой звезды; кто начал смотреть за горизонт и думать не по указке; кто шел против или бежал стремглав прочь… Она осталась одна по своему выбору. По своей вине - Роджерс этого не выбирал.
И даже сейчас, встав на сторону Старка, она все ещё одна. Мужчина думает, что она на его стороне. Наталья думает также. Сейчас думает. Но как повернется судьба в другой миг? О, она не оставит ему шанса – она пойдет своей дорогой. Как это было всегда. Тони это знает (Наталья надеется на это, но поставит половину своей заначки на худший вариант, в котором Железный Человек вверяет ей свои страшные секреты и ключи от любимого ламбаргини в темноте и под покровом лоскутного одеяла словно девчонка-подросток на пижамной вечеринке, обожающая Тейлор Свифт – Тони хочет ей верить; Романова признает такую точку зрения, но не одобряет) и Наталья двинется дальше когда придет время. Уже сейчас она знает, что так тому и быть – она всегда так делает. И ничего не может поделать с собой – когда столько лет бежишь вперед, боясь оглянуться, трудно остановиться и оглядеться вокруг, дабы запомнить тех, кто дорожит тобой такими, какие они есть сейчас. И кому ты обязана чуть ли не своей жизнью.
Наталья всегда так поступает – бежит от любого участия к своей персоне, спасает ставших некогда близкими от себя самой, причиняя боль меньшую из всех возможных – разлуку и раны с пулями навылет, не задевшими по случайности (ой ли?) жизненно важные органы. И пусть её за это ненавидят. Все, кто хоть раз слышал её имя. Пусть присылают толпы японских якудз в её квартиру и будят среди ночи уставшую Лихо – Наталья убьет их всех. Всех и каждого, кто переступит порог/подоконник/остатки от разрушенной стены. Она найдет новую квартирку в другом районе, перевезет туда неугомонную кошку в специальной клетке для перевозки животных, и вновь будет смотреть на огни засыпающего Нью-Йорка из окна своей кухни сожалея и не сожалея о содеянном одновременно.
О да, она знает как на неё смотрят окружающие – с восторгом, с восхищением провожают взглядом. Но это только сейчас, когда она сделала свое имя, закрепила его в шпионской истории на многие годы вперед. Но даже теперь, когда ни одно её действие не остается без внимания, она чувствует себя лишь грязью под ногами Святого Стивена. Мерзкой девчонкой, насолившей кому только можно. Покинутой всеми из-за своей лжи и гадкого языка. Плачущей в одиночестве где-то на опушке леса, но возвращающейся в общество с гордо поднятой головой, словно она победитель и её красные башмачки не запятнаны болотной грязью. И пусть только кто пытается сказать про её опухшие от слез глаза – за место девочки вырастает ощетинившийся пес, скалящий зубы. Побитый, матерый, но слишком гордый, чтобы признать свои ошибки прилюдно. Или перед такими как Стивен Роджерс – уж лучше пусть забьют палками [быстрая и милосердная смерть], чем гореть со стыда под ясными очами его милосердия [мучительно и бесконечно долго].

The Temper Trap – Soldier On

Но почему она тогда столь внимательно вглядывается в голубые глаза напротив? Почему не убегает, не бросает человека при первой же возможности, которая [уж тем более] так удачно подвернулась? Наташа у него в долгу. Наталья же ему ничего не должна. И два этих человека борются в женщине по сей день. Он – оплот американской мечты, её доблесть и храбрость в одном теле, справедливость и долг в обманчиво светловолосой голове… Ей хочется походить на него. Стать им, втереться в его кожу и остаться там резким запахом герани – почти сорняка – красных лепестков и угловатых побегов. Ей хочется испортить его - сделать хуже, чтобы согласиться окончательно с фрейдистским настроем своего больного разума, чтобы доказать свои худшие предположения об истинной природе человека как твари не божьей но жестокой, чтобы оправдать свое существование в этом мире. Ей хочется стать такой же как он – от части беззаботной словно дитя и видить где-то там, вдалеке, светлое будущее, в котором не убивают детей и не насилуют женщин; видеть мир, что не делится на черное и белое; увидеть хотя бы раз то, что видит он, а не мрачную пелену пред глазами.
Черт, Роджерс…?
Она слышала о нем из разных источников, читала его досье, но, черт побери, откуда в его глазах столько улыбки и веры в человечество? Стивен Роджерс стоит на осколках их [некогда его] мира и продолжает улыбаться даже сейчас, пусть и грустно, пусть и натягивая маску «я взрослый мальчик у меня все ок». Как? Как ему удается держать себя в руках и не упасть, не сдаться под такими ударами плетью? Как ему удалось сохранить в себе веру в человечность и коснуться этого миража столь многих людей вживую?
Чертов Роджерс.
Её сердце – скорлупка ореха. Крепкая снаружи, но полая внутри. Там, где должна быть сердцевина, осталась лишь пустота. Глухая и всеобъемлющая. Все, кто только мог, оставил на твердой корке свой след, вырезав свое имя, и некогда крепкая броня теперь лишь посмешище – тень былого величия, но от того лишь ставшая крепче. Чем сильнее давить, тем сильнее будет отдача упругих стенок: Стивен-мать-его-Роджерс все ещё верит в свои девчачьи идеалы, чем заставляет Вдову сомневаться в самой себе. И расковыривать зажившие шрамы, выцарапывая на пожившей свое скорлупе новое слово. «Возможности». Правда, немного смешно, что это слово появилось на её «доске славы» так поздно, запоздав эдак на добрые полвека. И немного страшно, что обрела она его лишь сейчас, когда возможность его применения уже утрачена – не плохой жизненный каламбур.
Роджерс…
Он не перестает её удивлять.
И она не может обвинить в этом его.
Наталья чуть хмурит идеально подкрашенные брови и все ещё смотрит в глаза словно боясь спасовать в детской игре в гляделки. Стивен выглядит странно – для нее непривычно – горе меняет всех. Ей хочется дать Роджерсу подзатыльник и одновременно обнять его, утешить; рявкнуть «соберись, солдат» и шептать в светлые волосы слова утешения, как когда-то шептали ей. Всем нам нужны эти два человека – те, что заставят встать с колен и продолжить свой путь, и те, кто подставят свое плечо сопереживая и деля горе на двоих словно последнюю краюху хлеба. И от чего-то горе в ней пересиливает – крепкий орешек её сердца не раскололся, но в этой самой тишине откуда-то появились пестрые картинки из прошлого. Словно напоминание – не забывай кто ты есть. Но и не забывай благодаря кому ты стала собой.
Улыбка Капитана придала ей некой уверенности – ещё не все потеряно – и по её губам скользит пусть и слабая, но привычная усмешка, а бровь взметается вверх.
- Никак не могу понять, - Наталья чуть запинается, внимательно подбирает слова, боясь теребить чужие раны. Шаг влево-вправо может повести за собой фатальную ошибку – ей не хочется, чтобы Стив закрылся от неё в непроницаемый кокон как советуют делать некоторые излишне рьяные психологи. – ты только что одной фразой недооценил мои способности к шантажу или просто спалил Уилсона?
Попытка пошутить, начать с чего-то хорошего, и Нат сама чувствует, что все эти слова слишком пусты и напыщенны для данной ситуации, но они уже слетели с губ, а она пока ещё Черная Вдова, и поблажки не дает даже себе. Однако, всегда делает исключения.
Вдова приподнимает уголок рта, усмехаясь самой себе.
- Да, ты прав – мне сказали, - Опускает взгляд, признавая поражение, словно девчонка повинуясь новым правилам. – Только не принимай всерьез что я только что сказала - Сэм здесь не при чем. Его заслуги в том нет.
Наташа медлит и продолжает, казалось бы, спустя вечность секунд. Она могла бы отпустить шутку в сторону Стива, вспоминая как он промолчал на её вопрос о фотографии с темноволосой девушкой. Могла бы, но для чего? Для кого? Все это такое напускное и фальшивое. Искусственное и оставленное для других глаз – для чужих глаз. Там, за этими дверьми с резьбой и матовыми стеклами. Для тех, кто не знает о них совершенно ничего и никогда не поймет что творится за семью печатями в двух исковерканных душах.
- Как ты?
Тихий, осторожный шаг навстречу. Ей не интересна обстановка за пределами этой церкви, будь то политические скандалы или грязные подковерные игры. Она интересуется самочувствием друга. И она прекрасно понимает, что творится в его душе [или догадывается]. Однако нет и никогда не было лучшего способа выплеснуть свои переживания чем высказаться. Ну, или набить чей-то нехороший зад. Вот только плохие парни сейчас заняты своими плохими делами, а их здесь, на этом кладбище былых надежд, только двое.

Стоя напротив витрины обувного магазина, засунув руки в карманы легкого, весеннего плаща, Крылова рассматривала ценники на представленных туфельках да сапожках. Обычная картина – женщина, выбирающая, ну или мечтающая, о пополнении и без того обширной коллекции. Так мог подумать каждый, кто обратил бы на неё внимание. Вот только цифры на бирочках её не интересовали, она смотрела в отражение, наблюдая за мужчиной с кейсом, нервно смотрящим в телефон и то и дело вскакивающим с лавочки у бакалейного магазинчика.
- Объект в зоне видимости. Это глупо, Миша, я привлекаю внимание, никто не будет так долго торчать у окна бутика! – Буговка-коммуникатор, вставленный в ухо и скрытый непослушными, светлыми прядями отозвался шипением, а через мгновение из динамика раздался грубоватый голос одного из представителей Зимней Стражи.
- Все нормально, лягушатник не заметит, главное не дергайся… - Медведев замолчал и уже тише выдал: - могла бы и не пререкаться, сейчас я ваш координатор.
- Но командует все равно Леша! – Фыркнула Лайния.
Власти Франции, с огромной неохотой разрешившие российским героям развернуть свою миссию, ограничили их не только по зоне деятельности, но и запретили некоторым членам команды покидать командный штаб. К сожалению, Большая Медведица был одним из них, впрочем, как и Красный Динамо, в итоге, в задании участвовали Алексей и Крылова, к тому же их «вежливо» попросили снять костюмы и урегулировать свои дела как можно тише.
Неприятно работать в отрыве от остальных, да ещё и в гражданских одеждах. Но ей было не привыкать, да и их дело казалось весьма важным, по крайней мере, для правительства России. Шостаков отнесся ко всему со всей серьезностью, но его тоже не устроило, что часть из них осталась отсиживаться в офисах, координируя передвижения коллег.
Мысли мешают сосредоточиться, привычного спокойствия уж и нет, внутри кто-то медленно натягивает струну и зарождается неприятное чувство, что что-то пойдет совсем не по запланированному сценарию. Лайния отвлеклась, не заметив, как объект начал разговор по телефону, а затем, так же нервно, как и раньше, направился прочь, за поворот. Мысленно выругавшись, не дожидаясь приказа и кратко описывая произошедшее Михаилу, женщина устремилась следом, стараясь держать дистанцию.
Сбежавший ученый с важными, секретными разработками правительства – что может быть ещё более предсказуемым? На ум ничего не приходило, только вот он слишком быстро нашел покупателей, и тут уже Франция заинтересовалась, что же скрывается в блестящем кейсе полного коротышки-старика. Скорее всего, именно их интерес и помог Зимней Страже развернуться на улицах Парижа.
- Миш, что в этом здании? – Беглец скрылся за двустворчатыми дверями очередной коробки-новостройки, совершенно не вписывающейся в антураж рядом стоящих домов.
- Торгово-офисные помещения. Верхние этажи еще толком не закончены, стой… ага, фараоны говорят, что они сдаются! – Они поняли друг друга. Вот только не понятна была эта банальность. Ну, ученый мог допускать настолько клишированные ошибки, но вряд ли его покупатели стали так рисковать, учитывая, чьи разработки он пытался протолкнуть. – Шостаков в пути, жди.
Они не пользовались сегодня своими кодовыми именами. Полиции их представили как агентов ФСБ с особой миссией и приказали оказать посильную помощь в поимке беглого преступника. А теперь все это выглядело хуже дешевого отечественного сериала по НТВ. И видимо, не только Лайния подумала об этом.
- Я вхожу, временное радиомолчание. – Вынув передатчик, она нажала едва заметную кнопочку и сунула бусинку в карман плаща.
Сложно быть незаметной в здании, где ещё не все толком работает. На женщину то и дело косились, мужчина, что выполнял здесь функцию охранника, попытался остановить, но был быстро осажен парой слов на его родном, ругательном французском. Плохо дело, местному планктону не понравилось вторжение. С другой стороны, вряд ли все это беспокойство приобретет масштаб эпидемии и догонит ученого, что зашел в лифт, стоило только Крыловой оказаться в небольшом холле.
Быстро подбежав к серебряным створкам, Лайния вскинула голову, ожидая остановки. Без костюма полеты почти невозможны, но ради дела она готова немного потерпеть неудобства. Стоило только красным цифрам замереть, как блондинка метнулась к лестнице. За спиной стоял настоящий гвалт, но на это не стоит обращать внимание.
Дверь поддалась легко, пропуская Темную Звезду, легкий толчок и она устремляется вверх, огибая пролеты. Прошло столько лет, она все ещё чувствует волнение при полете, сердце пропускает удар, а затем становиться так легко и чувство свободы наполняет душу…
Наверху ещё не поставили перегородки, голоса слышны даже здесь, за толстой стеной и крепкой дверью, Крылова не торопится, ни к чему, успеет ворваться, а без поддержки это равносильно самоубийству, даже с её способностями. Внизу слышен шум, а затем хлопок закрывшейся двери и через пару минут рядом появляется Алексей. Молча прикладывает палец к губам, приседает рядом с замочной скважиной, показывает, что она закрыта. Звезда кивает и вокруг рук начинает клубиться темная субстанция. Шостаков делает пару шагов назад, к голым перилам, считает до трех, беззвучно, одними губами, а затем просто влетает в дверь. Искорёженное железо пролетело половину огромного помещение, со скрежетом прокатилось по уже выложенной плитке и остановилось где-то рядом с колонной.
Эффектное появление, ничего не скажешь, такое же, как во все тех же дешевых сериалах. Только вот пули были настоящими, но Крылова реагирует сразу, выставляет стенку, в которой вязнут свинцовые осы, а затем каждая выдается вперед, обрастает темной жижей и резко заостряется, как сосулька. Забавно, но эти дегенераты просто наблюдают, вместо того, чтобы бежать. Видимо в Париже туго с мутантами. Алексей уже выскочил из-за стены Лайнии, скручивая неудачника-ученого-торговца и захапав кейс. Черные иглы в этот момент вылетают в сторону столпившихся бандитов.
Многие успевают убегать в стороны, остальные падают на пыльный пол с дырами в торсе.
Стена разрастается, закрывает Алексая и его добычу, через секунду сбоку появляется зазор из с которых на остатки бандитов обрушивается вся сила Красного Стража. Звучат короткие очереди, и наступает тишина, только слышно, как осыпаются остатки плитки…

- Неприятно оставаться за бортом, - ворчит Медведев, усаживаясь в кресло самолета и пристегивая себя. – мне вообще все это задание не понравилось.
- Задание как задание. – Ведет плечом Шостаков, но все поняли, что он хотел сказать.
- Нас проверяли. Только вот кто и зачем? – Лайния не смотрела на товарищей, свела брови к переносице и откинулась на сидении, посмотрев в иллюминатор.

Стоя напротив витрины обувного магазина, засунув руки в карманы легкого, весеннего плаща, Крылова рассматривала ценники на представленных туфельках да сапожках. Обычная картина – женщина, выбирающая, ну или мечтающая, о пополнении и без того обширной коллекции. Так мог подумать каждый, кто обратил бы на неё внимание. Вот только цифры на бирочках её не интересовали, она смотрела в отражение, наблюдая за мужчиной с кейсом, нервно смотрящим в телефон и то и дело вскакивающим с лавочки у бакалейного магазинчика.
- Объект в зоне видимости. Это глупо, Миша, я привлекаю внимание, никто не будет так долго торчать у окна бутика! – Буговка-коммуникатор, вставленный в ухо и скрытый непослушными, светлыми прядями отозвался шипением, а через мгновение из динамика раздался грубоватый голос одного из представителей Зимней Стражи.
- Все нормально, лягушатник не заметит, главное не дергайся… - Медведев замолчал и уже тише выдал: - могла бы и не пререкаться, сейчас я ваш координатор.
- Но командует все равно Леша! – Фыркнула Лайния.
Власти Франции, с огромной неохотой разрешившие российским героям развернуть свою миссию, ограничили их не только по зоне деятельности, но и запретили некоторым членам команды покидать командный штаб. К сожалению, Большая Медведица был одним из них, впрочем, как и Красный Динамо, в итоге, в задании участвовали Алексей и Крылова, к тому же их «вежливо» попросили снять костюмы и урегулировать свои дела как можно тише.
Неприятно работать в отрыве от остальных, да ещё и в гражданских одеждах. Но ей было не привыкать, да и их дело казалось весьма важным, по крайней мере, для правительства России. Шостаков отнесся ко всему со всей серьезностью, но его тоже не устроило, что часть из них осталась отсиживаться в офисах, координируя передвижения коллег.
Мысли мешают сосредоточиться, привычного спокойствия уж и нет, внутри кто-то медленно натягивает струну и зарождается неприятное чувство, что что-то пойдет совсем не по запланированному сценарию. Лайния отвлеклась, не заметив, как объект начал разговор по телефону, а затем, так же нервно, как и раньше, направился прочь, за поворот. Мысленно выругавшись, не дожидаясь приказа и кратко описывая произошедшее Михаилу, женщина устремилась следом, стараясь держать дистанцию.
Сбежавший ученый с важными, секретными разработками правительства – что может быть ещё более предсказуемым? На ум ничего не приходило, только вот он слишком быстро нашел покупателей, и тут уже Франция заинтересовалась, что же скрывается в блестящем кейсе полного коротышки-старика. Скорее всего, именно их интерес и помог Зимней Страже развернуться на улицах Парижа.
- Миш, что в этом здании? – Беглец скрылся за двустворчатыми дверями очередной коробки-новостройки, совершенно не вписывающейся в антураж рядом стоящих домов.
- Торгово-офисные помещения. Верхние этажи еще толком не закончены, стой… ага, фараоны говорят, что они сдаются! – Они поняли друг друга. Вот только не понятна была эта банальность. Ну, ученый мог допускать настолько клишированные ошибки, но вряд ли его покупатели стали так рисковать, учитывая, чьи разработки он пытался протолкнуть. – Шостаков в пути, жди.
Они не пользовались сегодня своими кодовыми именами. Полиции их представили как агентов ФСБ с особой миссией и приказали оказать посильную помощь в поимке беглого преступника. А теперь все это выглядело хуже дешевого отечественного сериала по НТВ. И видимо, не только Лайния подумала об этом.
- Я вхожу, временное радиомолчание. – Вынув передатчик, она нажала едва заметную кнопочку и сунула бусинку в карман плаща.
Сложно быть незаметной в здании, где ещё не все толком работает. На женщину то и дело косились, мужчина, что выполнял здесь функцию охранника, попытался остановить, но был быстро осажен парой слов на его родном, ругательном французском. Плохо дело, местному планктону не понравилось вторжение. С другой стороны, вряд ли все это беспокойство приобретет масштаб эпидемии и догонит ученого, что зашел в лифт, стоило только Крыловой оказаться в небольшом холле.
Быстро подбежав к серебряным створкам, Лайния вскинула голову, ожидая остановки. Без костюма полеты почти невозможны, но ради дела она готова немного потерпеть неудобства. Стоило только красным цифрам замереть, как блондинка метнулась к лестнице. За спиной стоял настоящий гвалт, но на это не стоит обращать внимание.
Дверь поддалась легко, пропуская Темную Звезду, легкий толчок и она устремляется вверх, огибая пролеты. Прошло столько лет, она все ещё чувствует волнение при полете, сердце пропускает удар, а затем становиться так легко и чувство свободы наполняет душу…
Наверху ещё не поставили перегородки, голоса слышны даже здесь, за толстой стеной и крепкой дверью, Крылова не торопится, ни к чему, успеет ворваться, а без поддержки это равносильно самоубийству, даже с её способностями. Внизу слышен шум, а затем хлопок закрывшейся двери и через пару минут рядом появляется Алексей. Молча прикладывает палец к губам, приседает рядом с замочной скважиной, показывает, что она закрыта. Звезда кивает и вокруг рук начинает клубиться темная субстанция. Шостаков делает пару шагов назад, к голым перилам, считает до трех, беззвучно, одними губами, а затем просто влетает в дверь. Искорёженное железо пролетело половину огромного помещение, со скрежетом прокатилось по уже выложенной плитке и остановилось где-то рядом с колонной.
Эффектное появление, ничего не скажешь, такое же, как во все тех же дешевых сериалах. Только вот пули были настоящими, но Крылова реагирует сразу, выставляет стенку, в которой вязнут свинцовые осы, а затем каждая выдается вперед, обрастает темной жижей и резко заостряется, как сосулька. Забавно, но эти дегенераты просто наблюдают, вместо того, чтобы бежать. Видимо в Париже туго с мутантами. Алексей уже выскочил из-за стены Лайнии, скручивая неудачника-ученого-торговца и захапав кейс. Черные иглы в этот момент вылетают в сторону столпившихся бандитов.
Многие успевают убегать в стороны, остальные падают на пыльный пол с дырами в торсе.
Стена разрастается, закрывает Алексая и его добычу, через секунду сбоку появляется зазор из с которых на остатки бандитов обрушивается вся сила Красного Стража. Звучат короткие очереди, и наступает тишина, только слышно, как осыпаются остатки плитки…

- Неприятно оставаться за бортом, - ворчит Медведев, усаживаясь в кресло самолета и пристегивая себя. – мне вообще все это задание не понравилось.
- Задание как задание. – Ведет плечом Шостаков, но все поняли, что он хотел сказать.
- Нас проверяли. Только вот кто и зачем? – Лайния не смотрела на товарищей, свела брови к переносице и откинулась на сидении, посмотрев в иллюминатор.

Иногда наша жизнь складывается не совсем так как мы этого желаем. Мы терпим крах в любом деле, которое выстраивает нам путь вперед и обеспечивает наше проживание. В такие моменты очень важно собраться с силами и найти второе дыхание. Эдварду пришлось пройти через многое прежде чем он восстановился от краха, но только его жизнь начала налаживаться, как ему на голову свалился пришелец из космоса.
Вам нужно быть абсолютным победителем по жизни, что бы выиграть в подобную "лотерею", и не опуститься в водоворот безумия.

- И так, что у нас на сегодня? -
- В смысле что? Ты просто сидишь и помалкиваешь в тряпочку. -
- Мы так не договаривались, я тоже хочу участвовать. -
- Да? И как ты себе это представляешь? -

Репортёр // журналист и просто Эдди Брок договорился об очень важном интервью, наконец-то его карьера начинает подниматься из низов, наконец-то он оставляет все свои ошибки далеко позади. Однако ему предстоит унять "голос в голове" и заставить гостя из космоса вести себя умеренно спокойно, иначе это повлечет ненужное внимание с неприятностями. Сохранять инкогнито очень важно, и дело не только в твоих родных и близких, в ситуации с Веномом это ещё и череда убийств о которой лучше никому не рассказывать.

- Так, давай просто закончим с этим делом, а потом пойдем поедим. -
- Но только если ты согласен помолчать. -

Когда Эдди говорит со своим симбиотом он обычно шепчет, в особенности его если окружают прочие люди. Частенько удаётся не привлекать внимание, однако порой приходится искать отговорку, мол ты тщательно прорабатываешь интервью и обязан всё проговорить для пущей убедительности. Наверное подобное работает убедительно и люди перестают обращать внимание.

публичное "интервью" проходит более чем успешно;
публичное "интервью" обещает хорошие просмотры;

Репортёр покидает место встречи преспокойно отправляясь домой, даже не подозревая и не замечая, что всё это время [а может и намного дольше] за ним ведётся пристальное наблюдение. Кто-то нацелился на мужчину и явно знает его "грязный" секретик. Неужели у Эдди завелись первые враги? Он конечно не герой, но и не злодей, впрочем, о его методах ещё предстоит как следует задуматься.
Найдутся те кто, захотят остановить столь неконтролируемое "существо", оправдывая его поступки безрассудством, и то что Веном больше вредит, нежели помогает. Возможно люди что будут развивать данный план окажутся от части правыми, но будь Брок истинным негодяем всё было бы намного печальнее. Представьте сколько вреда может учудить пришелец, что только и мечтает жрать головы, да убивать. Представьте сколько вредна принесет бесконтрольное беснующееся создание.

- Всё. Я выдержал и был хорошим. Можно мне теперь шоколадку?! -
- Ладно, ладно. -
- И чипсы! -
- Я смотрю твой аппетит опять разбушевался. -
- Я всегда голоден! -

Веном это как котик, только . . . только сливается с вашим телом и вообще из космоса, но жрать он требует почти постоянно.

- Ты же заметил? -
- О чём ты? -
- За тобой следят балбес. -

Брок насторожился, остановился и огляделся по сторонам, стараясь сделать это максимально нейтрально, но какой из него "шпион". Наверняка тот кто следит уже понял, что оставаться полностью незамеченным не выйдет. Веном может оказаться глазами на затылке [почти буквально], и даже скрытное нападение окажется чем-то рискованным.

- Не высовывайся, пока не запахнет жаренным. -
- В мире журналистов подобное очень часто встречается. -

Брок надеется, что всё это просто недоразумение и тот кто следит, просто собирает компромат, и уж точно не убивать пришел. Когда журналист копается в чужом грязном белье на него обычно устраивают "охоту", и сейчас Эдди думает именно об этом.

Иногда наша жизнь складывается не совсем так как мы этого желаем. Мы терпим крах в любом деле, которое выстраивает нам путь вперед и обеспечивает наше проживание. В такие моменты очень важно собраться с силами и найти второе дыхание. Эдварду пришлось пройти через многое прежде чем он восстановился от краха, но только его жизнь начала налаживаться, как ему на голову свалился пришелец из космоса.
Вам нужно быть абсолютным победителем по жизни, что бы выиграть в подобную "лотерею", и не опуститься в водоворот безумия.

- И так, что у нас на сегодня? -
- В смысле что? Ты просто сидишь и помалкиваешь в тряпочку. -
- Мы так не договаривались, я тоже хочу участвовать. -
- Да? И как ты себе это представляешь? -

Репортёр // журналист и просто Эдди Брок договорился об очень важном интервью, наконец-то его карьера начинает подниматься из низов, наконец-то он оставляет все свои ошибки далеко позади. Однако ему предстоит унять "голос в голове" и заставить гостя из космоса вести себя умеренно спокойно, иначе это повлечет ненужное внимание с неприятностями. Сохранять инкогнито очень важно, и дело не только в твоих родных и близких, в ситуации с Веномом это ещё и череда убийств о которой лучше никому не рассказывать.

- Так, давай просто закончим с этим делом, а потом пойдем поедим. -
- Но только если ты согласен помолчать. -

Когда Эдди говорит со своим симбиотом он обычно шепчет, в особенности его если окружают прочие люди. Частенько удаётся не привлекать внимание, однако порой приходится искать отговорку, мол ты тщательно прорабатываешь интервью и обязан всё проговорить для пущей убедительности. Наверное подобное работает убедительно и люди перестают обращать внимание.

публичное "интервью" проходит более чем успешно;
публичное "интервью" обещает хорошие просмотры;

Репортёр покидает место встречи преспокойно отправляясь домой, даже не подозревая и не замечая, что всё это время [а может и намного дольше] за ним ведётся пристальное наблюдение. Кто-то нацелился на мужчину и явно знает его "грязный" секретик. Неужели у Эдди завелись первые враги? Он конечно не герой, но и не злодей, впрочем, о его методах ещё предстоит как следует задуматься.
Найдутся те кто, захотят остановить столь неконтролируемое "существо", оправдывая его поступки безрассудством, и то что Веном больше вредит, нежели помогает. Возможно люди что будут развивать данный план окажутся от части правыми, но будь Брок истинным негодяем всё было бы намного печальнее. Представьте сколько вреда может учудить пришелец, что только и мечтает жрать головы, да убивать. Представьте сколько вредна принесет бесконтрольное беснующееся создание.

- Всё. Я выдержал и был хорошим. Можно мне теперь шоколадку?! -
- Ладно, ладно. -
- И чипсы! -
- Я смотрю твой аппетит опять разбушевался. -
- Я всегда голоден! -

Веном это как котик, только . . . только сливается с вашим телом и вообще из космоса, но жрать он требует почти постоянно.

- Ты же заметил? -
- О чём ты? -
- За тобой следят балбес. -

Брок насторожился, остановился и огляделся по сторонам, стараясь сделать это максимально нейтрально, но какой из него "шпион". Наверняка тот кто следит уже понял, что оставаться полностью незамеченным не выйдет. Веном может оказаться глазами на затылке [почти буквально], и даже скрытное нападение окажется чем-то рискованным.

- Не высовывайся, пока не запахнет жаренным. -
- В мире журналистов подобное очень часто встречается. -

Брок надеется, что всё это просто недоразумение и тот кто следит, просто собирает компромат, и уж точно не убивать пришел. Когда журналист копается в чужом грязном белье на него обычно устраивают "охоту", и сейчас Эдди думает именно об этом.

Месяцы спустя, после того как исцеляющий фактор начал восстанавливаться, Дакен перестал косить под Логана и вернулся к жизни на злачных улицах Мадрипура. Он старался не углубляться в это слишком сильно. Старые активы приносили деньги, но о былой власти можно было забыть. Поэтому Дакен развлекался выбиванием дерьма из зарвавшихся преступников, конченых работорговцев и прочих ублюдков. Иногда так выходило, что раньше он и сам с ними работал, хотя и не напрямую. Тем не менее это не значило, что его от них не воротило.

Его скучный, однообразный быт и попытки переосмысления себя прервал случай в разгаре потасовки в крайне плохом баре в портовой зоне. В сгущенном воздухе вспыхнул свет, и яркое мерцание портала моментально остановило разгорающуюся схватку. В кулачном бою магия – не самое приемлемое явление. Акихиро отпустил гопника с китайскими корнями, позволив ему отползти на корячках. Из портала выглянул Стрэндж.

Через мгновение Дакен оказался на другом конце света. Охваченный дюжинами болезненных тычков и касаний, он испытывал всю неприятность тактильного контакта. Вирус. Как это дерьмо работало, он не знал — Дакен не был экспертом. Однако, похоже, что-то в людях с исцеляющим фактором позволяло вирусу воздействовать на них особенно сильно.

Боль, резь, тошнота – все отрицательные эффекты ложились на него. Это высушивало до самой сути, словно жизнь уходила из тела. Как будто он снова накачивался «жаром», но уже без эйфории. Просто хуже. И хуже… смерть.

Это не было страшно, скорее странно. Альтруизм в чистом виде, но направленный вовсе не на этих людей. Ему было плевать — сто, тысяча или десять человек. Простые серые люди с рутинной жизнью давно перестали волновать его. Но Лоре Кинни было не плевать. Без них она бы не справилась.

Дакен понял это через тысячу другую. Его тело сдалось. Исцеляющий фактор не был так силен после всего, что он пережил. Его работа уже сама по себе была чудом. Смерть настигала его два или три раза. Настоящая смерть. Но внутренние резервы не позволяли окончательно сдаться. Был ли у них предел?

— Я… откис, — Дакен рухнул на колени и медленно расползся по асфальту. Кто-то отогнал руки, тянувшиеся к нему, и подхватил, давая время передохнуть.

Это повторялось снова и снова. Акихиро сбивался со счета, пытаясь вспомнить, что вообще забыл на острове Рузвельта.

Причина грубо тормошила его за плечо, снова и снова, вырывая сознание из тьмы небытия. Желание размахивать когтями проигрывало слабости. Росомаха поднялся, ощущая ватные ноги. Абстинентный синдром снова накрыл его.

Неделю спустя, оказавшись в баре вместе с Кинни, неожиданно пригласившей его на «светский раут», Дакен чувствовал несвойственную себе неловкость. Всё время, пока он был под надзором ученых, проходя восстановление и проверку на вирус в крови, Акихиро избегал встреч с Логаном. А значит, и с Лаурой.

Неожиданный вопрос заставил его поперхнуться пивом. Темное ирландское пойло мелкими каплями расплескалось по барной стойке. Утирая лицо рукавом, Дакен взглянул на собеседницу.

— Этот вопрос я постоянно задаю тебе, — хитро прищурившись, он пытался скрыть замешательство за маской уверенности. — Но ты увиливаешь от ответа.

Несмотря на разногласия и постоянное соперничество, они так и не стали врагами. Дакен хотел ненавидеть её ещё при первой встрече. Но не смог. Даже тогда, когда она была так похожа на «него».

Иногда наша жизнь складывается не совсем так как мы этого желаем. Мы терпим крах в любом деле, которое выстраивает нам путь вперед и обеспечивает наше проживание. В такие моменты очень важно собраться с силами и найти второе дыхание. Эдварду пришлось пройти через многое прежде чем он восстановился от краха, но только его жизнь начала налаживаться, как ему на голову свалился пришелец из космоса.
Вам нужно быть абсолютным победителем по жизни, что бы выиграть в подобную "лотерею", и не опуститься в водоворот безумия.

- И так, что у нас на сегодня? -
- В смысле что? Ты просто сидишь и помалкиваешь в тряпочку. -
- Мы так не договаривались, я тоже хочу участвовать. -
- Да? И как ты себе это представляешь? -

Репортёр // журналист и просто Эдди Брок договорился об очень важном интервью, наконец-то его карьера начинает подниматься из низов, наконец-то он оставляет все свои ошибки далеко позади. Однако ему предстоит унять "голос в голове" и заставить гостя из космоса вести себя умеренно спокойно, иначе это повлечет ненужное внимание с неприятностями. Сохранять инкогнито очень важно, и дело не только в твоих родных и близких, в ситуации с Веномом это ещё и череда убийств о которой лучше никому не рассказывать.

- Так, давай просто закончим с этим делом, а потом пойдем поедим. -
- Но только если ты согласен помолчать. -

Когда Эдди говорит со своим симбиотом он обычно шепчет, в особенности его если окружают прочие люди. Частенько удаётся не привлекать внимание, однако порой приходится искать отговорку, мол ты тщательно прорабатываешь интервью и обязан всё проговорить для пущей убедительности. Наверное подобное работает убедительно и люди перестают обращать внимание.

публичное "интервью" проходит более чем успешно;
публичное "интервью" обещает хорошие просмотры;

Репортёр покидает место встречи преспокойно отправляясь домой, даже не подозревая и не замечая, что всё это время [а может и намного дольше] за ним ведётся пристальное наблюдение. Кто-то нацелился на мужчину и явно знает его "грязный" секретик. Неужели у Эдди завелись первые враги? Он конечно не герой, но и не злодей, впрочем, о его методах ещё предстоит как следует задуматься.
Найдутся те кто, захотят остановить столь неконтролируемое "существо", оправдывая его поступки безрассудством, и то что Веном больше вредит, нежели помогает. Возможно люди что будут развивать данный план окажутся от части правыми, но будь Брок истинным негодяем всё было бы намного печальнее. Представьте сколько вреда может учудить пришелец, что только и мечтает жрать головы, да убивать. Представьте сколько вредна принесет бесконтрольное беснующееся создание.

- Всё. Я выдержал и был хорошим. Можно мне теперь шоколадку?! -
- Ладно, ладно. -
- И чипсы! -
- Я смотрю твой аппетит опять разбушевался. -
- Я всегда голоден! -

Веном это как котик, только . . . только сливается с вашим телом и вообще из космоса, но жрать он требует почти постоянно.

- Ты же заметил? -
- О чём ты? -
- За тобой следят балбес. -

Брок насторожился, остановился и огляделся по сторонам, стараясь сделать это максимально нейтрально, но какой из него "шпион". Наверняка тот кто следит уже понял, что оставаться полностью незамеченным не выйдет. Веном может оказаться глазами на затылке [почти буквально], и даже скрытное нападение окажется чем-то рискованным.

- Не высовывайся, пока не запахнет жаренным. -
- В мире журналистов подобное очень часто встречается. -

Брок надеется, что всё это просто недоразумение и тот кто следит, просто собирает компромат, и уж точно не убивать пришел. Когда журналист копается в чужом грязном белье на него обычно устраивают "охоту", и сейчас Эдди думает именно об этом.

Внутренний покой.
Никогда не подумаешь, что Крид может такое испытывать, но так и было, - стоя на пороге своего древесного домика в районе гор, откуда открывался живописный вид на Кракоа. Он любил смотреть с высоты на остальных, каждое начало рабочего дня и каждое его завершение, с ухмылкой от того, что остальные мутанты даже не представляют, с какими ужасами он с Икс-Форсом сталкиваются, защищая их маленький «рай на Земле». Нет, он не жаловался. Наоборот, испытывал чувство удовлетворения, что в кой-то веки все его навыки были направлены на что-то полезное, что он был на своем месте, после всего того дерьма, что Виктор сотворил за свою жизнь.
Дерьмо, от которого он никогда не отмоется.
Да, им всем объявили амнистию, всем этим «мутантам-злодеям», если они были согласны забыть прошлые склоки и работать на благо Кракоа. Виктор поспешил запрыгнуть на этот поезд невиданной щедрости, вот только не учел одного, - всех его прошлых жертв будут потихоньку воскрешать. А поубивал он немало мутантов, чего только одна резня Морлоков стоит; поэтому представьте их ужас, когда они вернулись с того света, а их убийца разгуливает как ни в чем не бывало.
«Каждый, кто имеет со мной проблемы, может решить их в Горниле, каждый вечер с девятнадцати до двадцати часов кроме выходных. Можете приходить по одиночке, можете нападать толпой, я буду ждать вас, с завязанной за спиной правой рукой. Не смогли меня убить — ваши проблемы, значит, вам нужно смириться.»
Апокалипсис здорово это придумал, боями решать конфликты. На сегодняшний день Виктор уже провел двести восемнадцать сражений, и ни в одном не проиграл. И знаете, что ему доставляло особое удовольствие? Это протягивать руку, чтобы помочь встать поверженному сопернику, и смотреть, примут ли они её, либо же отмахнуться.
Приятно было, когда они позволяли помочь подняться.
Со дня на день будет Хэллфайр-Гала. Грандиозное представление, выпивка, разврат, причудливые костюмы в стиле причудливых приключений Джоджо, - впрочем, Икс-Форс ждали смокинги, чтобы их могли выделять в толпе и обращаться за помощью, - а потом фейерверки. Как начальник, он планировал всю грязную работу скинуть на подчиненных, а самому набухаться и соблазнить кого-нибудь на ночь, на благо правила «Делать больше мутантов». Но сейчас к нему только готовились: репетиция танцев, песен, тренировки акробатических трюков, клоны Множителя суетились, разгружая поставленные на остров товары, жители острова суетятся в этот вечер… 
Крид сделал глубокий вдох, прислушиваясь к доносящимся запахам со всего Кракоа. Пузырь в «Лагуне» готовит очередную маргариту для Сейдж, - и это не смотря на все его разговоры не скатываться технопатке в алкоголизм. Порыв ветра с моря доносит нотки машинного масла, - это «Мародер» возвращается с очередного рейда. Запах статики с кислым вкусом — где-то проводит свои магические ритуалы =А= с аколитами. Химические реагенты — Зверь и Фордж экспериментируют с флорой Кракоа, пытаясь создать живой пылесос. Металлические нотки…
…крови. 
Саблезубый напрягся, чувствуя до боли знакомое чувство, кольнувшее небо. Насилие. Много крови, много мяса, много страдания. Это был запах крови не кракоанских зверей, на которых он с Логаном охотились ради потакания своим звериным инстинктам, это был запах крови разумного существа. Свежий, пустили совсем недавно, - уж поверьте, кто-кто, а Крид, как заправский сомелье, мог определять это. Юная, невинная…

- Икс-Форс, кто меня слышит — код «красный». Повышенная готовность.

Даже если это была ложная тревога, и Виктор вдруг перепутал резню с лишением невинности (что было частым явлением среди молодых мутантов Кракоа), то размяться его подчиненным не помешает. Он и сам уже готов было броситься идти по запаху, но…

- Эй, Крид!

Логан взбирался вверх, к его дому, вместе с палеткой пива в жестяных банках, канадский «Бадвайзер». В куртке, накинутой на белую майку, типичные джинсы, взъерошенные волосы, - вроде бы типичный Росомаха, вызывающий желание отпинать его по жопе.

- Чего тебе надо, грызун?

Но что-то вызывало дикий стресс в самом Криде. Не то чтобы припершийся Логан с пивом был чем-то неестественным, рано или поздно он бы выкинул такое под гнетом или собственных мыслей, либо под давлением окружающих, однако что-то было не так, и Виктор лихорадочно крутил шестерки в своей голове, пытаясь определить, что именно.

- Хотел поговорить по душам с тобой, старый ублюдок. Зарыть топор войны. Разделить качественнное пиво с нашей родины, потому что не с кем больше.

Бинго. Вик понял, в чем дело.

- Должен признать, имитация грызуна вполне качественная, даже воняет потом так же… но ты не привык смотреть с его коротышечного уровня, не так ли?

- Хех. Знал же, что нужно было прикинуться Птичкой.

«Логан» нехорошо ухмыльнулся — и маскировка начала спадать, являя перед Саблезубым… Саблезубого? Крид слегка опешил, увидев самого себя, но с  нотками «полярной совы» - видать, такое причудливое камуфляжное оборудование, что носил его вариант.

- Ладно… Как будем с тобой танцевать, Камуфляжный-Я?

- Ох, боюсь, это будут групповые потанцульки, Отстойный-Я. И ты будешь на них без ног.

- Что- ААГГГХХ!!

Невообразимая боль в районе поясницы — в него вошли когти, которые с легкостью проходили сквозь его мышцы и кости, разрезая их как раскаленный нож разрезает масло. Мгновение — и вот Крид разорван на две части ровно посередине. Он бухается на землю спиной, не чувствуя ног, и видит, кто сотворил с ним это.
Да, вы правильно предположили - он сам. Очередной его вариант, но пышащий ненавистью и злобой — тот самый страх наяву, то, чем он станет, если с Виктора снимется заклятие инверсии характера. Ублюдок, который не жалеет о том, что творит, который наслаждается причиненной им болью окружающим, привыкший брать все, что пожелает.
Ещё он был с адамантиевыми когтями — поэтому пускай будет Адамантиевым Саблезубом. Позади него стояли другие варианты Крида: один как будто с глянцевой обложки, весь в гламурной одежде, «Красавчик»; другой был в униформе Капитана Америка, что не имело особого смысла, поскольку Виктор был канадцем; и женская версия в дикарском костюме, с довольно таки неплохими сиськами, что давало поводов задуматься о селфцесте… но та часть Виктора, с пиписькой, валялась в стороне отдельно от него, поэтому им не подумаешь.
Плюс целая армия безголовых версий, которые управлялись какими-то имплантами в их шее.

- Посмотрите—ка на него, ребятки. Жалкая пародия на нас, решившая, что он на стороне «ангелов». Даже не достоин пополнить ряды «безголовых», — голос Адамантиумного звучал как наждачка, которой шоркали по гравию, - Хотя можно оторвать ему руки и кинуть в нужник, чтобы мочиться и гадить на него. Как вам такая идейка?

- Странные у вас фетиши, мои вариантики. Боюсь только, это останется на уровне ваших больных фантазий.

Виктор подтянулся к своей оторванной половинке и запустил руку себе в аппендикс, доставая оттуда небольшое кракоанское семечко, и метнул в злобные версии себя. Послышались рык, крики и ругательства, -: семя, упав, взорвалось фонтаном лиан, которое начало опутывать Саблезубых. Зачем Крид держал у себя такое внутри? Ну, как только лианы закончат вылезать, они сформируют небольшие телепортационные ворота, и Виктор держал его у себя именно на тот случай, если его захватят и ему нужно будет вернуться на Кракоа, чтобы уже оттуда вернуться в место своего заключения с подмогой…
Но, увы, в сформировавшиеся врата ему не удастся сбежать, - им нужно на это действие от трех минут, - поэтому, пользуясь заминкой, Саблезубый бросился наутек от своих версий. Бросился, как вы поняли, на руках — но, скажем так, это было его не первое ополовинивание, поэтому опыт у него имелся.

- Икс-Форс? Кто-нибудь? Слышите меня? Мы под атакой!

Ничего. Тишина. Если Виктор хорошо знал себя, то эти Саблезубые нашли способ глушить связь. И сейчас они, как только Адамантиевый разрежет путы, начнут разбредаться по острову и вырезать его жителей.

Месяцы спустя, после того как исцеляющий фактор начал восстанавливаться, Дакен перестал косить под Логана и вернулся к жизни на злачных улицах Мадрипура. Он старался не углубляться в это слишком сильно. Старые активы приносили деньги, но о былой власти можно было забыть. Поэтому Дакен развлекался выбиванием дерьма из зарвавшихся преступников, конченых работорговцев и прочих ублюдков. Иногда так выходило, что раньше он и сам с ними работал, хотя и не напрямую. Тем не менее это не значило, что его от них не воротило.

Его скучный, однообразный быт и попытки переосмысления себя прервал случай в разгаре потасовки в крайне плохом баре в портовой зоне. В сгущенном воздухе вспыхнул свет, и яркое мерцание портала моментально остановило разгорающуюся схватку. В кулачном бою магия – не самое приемлемое явление. Акихиро отпустил гопника с китайскими корнями, позволив ему отползти на корячках. Из портала выглянул Стрэндж.

Через мгновение Дакен оказался на другом конце света. Охваченный дюжинами болезненных тычков и касаний, он испытывал всю неприятность тактильного контакта. Вирус. Как это дерьмо работало, он не знал — Дакен не был экспертом. Однако, похоже, что-то в людях с исцеляющим фактором позволяло вирусу воздействовать на них особенно сильно.

Боль, резь, тошнота – все отрицательные эффекты ложились на него. Это высушивало до самой сути, словно жизнь уходила из тела. Как будто он снова накачивался «жаром», но уже без эйфории. Просто хуже. И хуже… смерть.

Это не было страшно, скорее странно. Альтруизм в чистом виде, но направленный вовсе не на этих людей. Ему было плевать — сто, тысяча или десять человек. Простые серые люди с рутинной жизнью давно перестали волновать его. Но Лоре Кинни было не плевать. Без них она бы не справилась.

Дакен понял это через тысячу другую. Его тело сдалось. Исцеляющий фактор не был так силен после всего, что он пережил. Его работа уже сама по себе была чудом. Смерть настигала его два или три раза. Настоящая смерть. Но внутренние резервы не позволяли окончательно сдаться. Был ли у них предел?

— Я… откис, — Дакен рухнул на колени и медленно расползся по асфальту. Кто-то отогнал руки, тянувшиеся к нему, и подхватил, давая время передохнуть.

Это повторялось снова и снова. Акихиро сбивался со счета, пытаясь вспомнить, что вообще забыл на острове Рузвельта.

Причина грубо тормошила его за плечо, снова и снова, вырывая сознание из тьмы небытия. Желание размахивать когтями проигрывало слабости. Росомаха поднялся, ощущая ватные ноги. Абстинентный синдром снова накрыл его.

Неделю спустя, оказавшись в баре вместе с Кинни, неожиданно пригласившей его на «светский раут», Дакен чувствовал несвойственную себе неловкость. Всё время, пока он был под надзором ученых, проходя восстановление и проверку на вирус в крови, Акихиро избегал встреч с Логаном. А значит, и с Лаурой.

Неожиданный вопрос заставил его поперхнуться пивом. Темное ирландское пойло мелкими каплями расплескалось по барной стойке. Утирая лицо рукавом, Дакен взглянул на собеседницу.

— Этот вопрос я постоянно задаю тебе, — хитро прищурившись, он пытался скрыть замешательство за маской уверенности. — Но ты увиливаешь от ответа.

Несмотря на разногласия и постоянное соперничество, они так и не стали врагами. Дакен хотел ненавидеть её ещё при первой встрече. Но не смог. Даже тогда, когда она была так похожа на «него».

Любые истории должны заканчиваться, иначе их затягивание приводит к плохому концу, как петля вокруг шеи. Рано или поздно любой зритель утрачивает интерес. А когда история никому не нужна, она теряется и перестает существовать. Законченная же история отправляется на полку в библиотеке, где хранятся все истории о героях. 

Оказавшись в пустоте Локи понадобилось время, достаточно времени, для того что бы примериться с тем, что в него пытались вложить. Осознать, что его лживый язык дан ему на то, что бы написать свою историю. Хотя казалось бы, разве раньше не делал ли он того же. Так почему же он каждый раз оступался и проваливался все глубже и глубже. Снедаемый завистью и гневом он горел. Правда в итоге ему это не понравилось. Ведь у всего есть предел. И любая история рано или поздно заканчивается. Так закончилась история Злого Бога Локи. И пусть он пытался вернуться, кажется Локи вовремя ухватил его за хвост, разгадав собственные злые хитросплетения. Он всегда был мастером плетения лжи. 

Локи лежал посреди ничего с отсутствующим выражением лица, глядя куда-то перед собой или вдаль, тут как посмотреть. Так он провел неизвестно сколько времени, ведь время здесь не ощущалось. Для него не было вновинку оказаться в заточении. Оно было необходимо, дабы остудить голову. Не поддаваться гневу своему, что плескался где то в глубинах души. Найти в себе то хорошее, что он хотел сохранить. Детские надежды и мечты.   

Когда ты становишься чистым листом, самое страшное это замарать его. Начиная с самого начала, важно определиться с линией повествования. И если ему суждено стать Богом Историй, должен он стать лучшим. Он мог хранить в своей голове множество знаний, но опять же это было не то. Истории следовало рассказывать. Но если ты обитаешь в пустоте. То никакой истории не случается.

Но пустота не была невесомостью. Под собой Локи вполне ощущал твердую поверхность. Молодой Бог потянулся, хрустнув костями где-то в районе поясницы, после чего сел, среди ничего, оглядываясь.

Пора выбираться отсюда!

Магия не работала здесь как надо, поскольку в пустоте не было ни начала ни конца и её энергии не с чем было соприкасаться. Все слова просто исчезали до того как им суждено было родиться. Был бы артефакт какой, но карманы его были пусты. Ведь в пустоте нет никаких дополнительных пространств. 

Но раз здесь нельзя ничего сказать, может тогда стоит написать.

Окрапив пустоту собственной кровью, Локи начертил руну ᚱ ^райдо - руна "пути" как духовного поиска так и физического путешествия. После чего ниже он вывел свое имя. ᛚ^лагуз ᛟ^одал ᚲ^кана ᛁ^иса и так начался Путь Локи.

[indent] "Получится хотя бы половина..." Нет, ничего не получится. Ничего никогда не "получается" просто так. Им предстоит очень много работы, причем бо́льшую часть Локи берет на себя. Но невозможно выиграть войну в одиночку. И он бы не стал просить Амору вступиться за себя перед Хелой, если бы не был уверен, что с ним одним Хела договариваться не станет, во всяком случае, не на его условиях. Конечно, он пойдет к ней тоже, и тогда у них вдвоем есть шанс уговорить богиню смерти обернуть свой гнев против кого-то еще.
[indent] Да, очень много допущений, и сейчас у него только парочка тузов в рукаве, и почти никакого оружия, и даже армию все еще нужно раздобыть (впрочем, последнее не так уж сложно, но все еще - допущение). Амора, как всегда, зрит в самую суть. Сейчас у него только дар убеждения, теряющий силу перед всеми, кто знает его прошлые дела. И все же, ему не впервой начинать с нуля и добиваться желаемого, и бо́льшая победа складывается из маленьких событий - а кто потом разберет, было ли то везение, или же изначально входило в план? Вот то-то и оно.
[indent] Локи почти не сводил взгляда с Аморы, как только она начала говорить - только изредка посматривал еще и на Садуранга, оценивая и его настроение тоже. Дракон колебался - значит, еще не отморозил ум за сотни лет сна в ледяной пещере. Амора же... о, она пылала яростью. И только теперь он начал понимать, почему.
[indent] - ...а что получу я? Это твой дом, Локи... не вернуть, сгинул... потеряла и оплакала....
[indent] Он дрогнул. Едва не спалился - но смолчал. Только теперь подошел к ней ближе, рассматривая куда более пристально, и глядя не столько на на лицо, на жесты, но вглядываясь магическим чутьем в самую суть.
[indent] - Так все-таки ты не отсюда... - Локи коснулся ее лица ладонью, погладил по щеке. Да, это она, именно его Чаровница. Значит, все-таки выжила. Или же очень похожая на нее? Каковы шансы, что из всех возможных вариаций миров она пришла сюда из того же, который выплюнул и его? Невероятно.
[indent] И это меняет все.
[indent] Но то же чутье подсказывало, что говорить ей открыто, что это именно на него она так злится, сейчас не лучшее время. Может быть, когда они будут наедине... а с дракона хватит и той драмы, которой он уже стал невольным зрителем. Ну почему, о Хель, она не может потерпеть немного?
[indent] Ясно, почему. Ей нужны гарантии - так она сказала. Гарантией не может стать еще одно обещание от бога лжи. Гарантия - это Садуранг.
[indent] Он проследил за золотыми нитями ее магии, уже догадываясь, что именно она попросит, и все равно безумно удивляясь этому. И почему это должно стать для него наказанием, а не еще одним актом доверия с ее стороны, подарком, в котором она бы ему отказала, попроси он сам об этом?... Конечно, это все ради титула, золота, власти. Умный ход, ловкий. Еще и с такой великолепной постановкой вопроса: у него действительно нет выбора, за исключением того, как он согласится, да и желания отказывать - тоже. Нет, Локи вовсе не планировал жениться, тем более по любви, в ближайшие... сотню лет? Хотя взойди он на трон, для статуса пришлось бы. И тогда он выбрал бы послушную девушку, терпеливую, верную, с хорошей родословной. Амора это, безусловно, тоже понимала. Как и то, что всегда ему нравилась. Она точно знала, в какую цель метила.
[indent] Поэтому Локи посмотрел ей в глаза - озадаченно поначалу, будто застала врасплох; будто переспрашивая, правда ли таково ее желание, и самую малость еще ревнуя к своему королевству, которым придется делиться, - но почти сразу начал улыбаться, с хитрым прищуром, с каждым мгновением все счастливее. "О, ты войдешь в Асгард царицей!"
[indent] Легкий жест - и на ее руке, еще объятой золотистым свечением, засияло кольцо из золота с изумрудами, чистотой достойными только королевы.
[indent] - Я согласен.
[indent] Он сказал это просто и уверенно, как можно говорить только истину. Конечно, он возьмет ее в жены, почему нет? Они всегда хорошо смотрелись вместе.
[indent] "Обещаю тебе. Мы восстановим свой дом, даже если он из другой вселенной, а наш настоящий - лежит в руинах." Но скажи он это вслух - и эти слова тут же потеряют свою цену, ведь на то он, Локи, и бог нарушенных обещаний и преданных клятв.
[indent] Кстати об этом...
[indent] - Богом «чего» является этот твой импозантный жених?
[indent] О, вот и оно. Наконец-то сто́ящий вопрос, впервые за вечер!
[indent] - Что ж. Спасибо, что спросил, о древнейший, - он развернулся вполоборота, так бесцеремонно прерванный от объяснения со своей невестой. - Я - Локи. Я бог удивительных историй, в которые невозможно поверить, и все же - приходится. Я бог проказ, иллюзий, обмана, коварства, зла... и хаоса. Бог стольких вещей - и бог ничего. Я - перемена, которую нельзя контролировать и невозможно избежать. Локи Серебряный Язык, Локи-Лжец, - он пафосно раскинул руки: вот он я, как тебе? - И я планирую обмануть богов и всех правителей девяти царств, чтобы вернуть им былой мир, а себе вернуть Асгардский трон, на котором уже сидел по праву. Вернуть нам наш дом. Запомни, Лорд Ветра и Неба, что ни в чем из этого я не солгал тебе. А если сомнения все же одолеют тебя... - он посмотрел на Амору, - она умеет определять, когда я лгу, как никто другой.
[indent] У асиньи нет и не может быть ни малейших иллюзий по поводу того, за кого собралась замуж. А вот Садуранг теперь легко может передумать, но риск как будто стоил того.
[indent] Локи обошел алтарь по кругу, вновь оглядывая карту и те изменения, которые так самовольно и красиво внесла Чаровница. Было что-то одновременно задевающее и до жути приятное в этом ее жесте. Кольцо на ее руке не исчезло, только блестело теперь уже не так ярко, естественным, а не магическим светом. Да, разумеется, оно было реальным.
[indent] - Итак. Амора. Должен ли я попросить твоей руки у твоего... прости, Садуранг, не уверен, кем вы друг другу приходитесь? Может, и никем, но в ней точно что-то есть от твоего темперамента, признай это, - попросить в качестве награды целое царство? Поистине драконьи аппетиты.

Вероятно, надо было как следует отоспаться, прежде чем идти в бар. Да и пить-то не особо хотелось, особенно в одиночестве. Но, знаете, было что-то такое в подобном "романтичное"... и одновременно опасное. Китти любила доказывать самой себе, что она ничуть не хуже Логана или Скотта, например. Или Джин. Может, Эммы? Даже если оказывалось ровно наоборот и помощь приходила как раз вовремя и от них самих. Удивительный мир вокруг был несколько меньше, чем Кэти его помнит. Казалось бы, она помнит каждый уголок этого безымянного бара, но смотрит по сторонам и не узнаёт ни метра. Вероятно, не стоило начинать пить так рано. Она медленно прикладывается лбом к стойке, закрывает глаза и пытается отвлечься от шума, хоть народу в этом заведении не так уж и много. Никого из здешних посетителей Кошка не знает, как и они её. В конце концов, мутантов здесь, вроде бы, не видно. Но, так или иначе, ей нечего бояться. На лице у неё, образно выражаясь, не написано, что она одна из Людей Икс. Или ещё какой-нибудь организации, связанной с мутантами.

Но, понимаете, хах, в этом и был весь смысл! Не бояться того, что ты мутант, даже если этот факт в скором времени вскроется. Девушка берёт бутылку стаута перед собой и подносит её ко рту, вспоминая первые дни осознания того, что она не такая как все... люди. Да, потом уже оказалось, что кому-то приходится гораздо хуже, ведь их мутации были гораздо более привлекающими публику. От подобной мысли даже как-то и пить перехотелось, но деньги были уплачены и в ход сначала пошёл стаут, потом другая бутылка, потом какой-то зелёный коктейль... или это был абсент? Её сложно было назвать пьяницей, да и на курсах анонимных алкоголиков она никогда не была, но когда на душе грусть и стресс берёт верх, первое что приходит на ум это самоуничтожение. Вот только таким вот... странным способом. Она медленно встала из-за стойки, чуть пошатываясь и стараясь не подавать сигналов того, что она пьяна. Достала двадцатку и какую-то мелочь из заднего кармана и рассыпала это всё на прилавке, после чего махнула ладонью с небольшой паузой перед этим. Вроде бы никого вокруг не было из знакомых лиц, кто мог сделать разочарованное лицо и покачать головой сказав что-то вроде "кто бы мог подумать...".

Обычно так делала она, но, видите как всё перевернулось с ног на голову? Пройдя половину расстояния до двери, стараясь никого не задевать, она споткнулась на ровном месте и... инстинкты самосохранения пошли в дело, после чего она фазировала и провалилась сквозь пол вниз, приземлившись прямо на карточный стол, "спутав всем карты". Прайд и понятия не имела что здесь творится. Пахло сигаретным дымом, изумлённые взгляды были направлены на неё, а у некоторых было оружие. Мафия? Ещё какой-нибудь преступный синдикат? Будь Китти обычным человеком, её бы волновали такие вопросы, но её волновали только две вещи: где тут выход и не пришибла ли она кого-нибудь своим "эффектным" появлением. Минута тишины и переглядываний. Только свистнуть - и ноги бы её тут не было. Однако, ощущение геройства взялось будто из ниоткуда и побудило Китти сказать самую идиотскую вещь на свете.

— Я, пожалуй, попозже загляну. Не стану мешать, очень извиняюсь за сломанный стол и прерванную игру в карты. — пробубнила она, спускаясь с карточного стола, скидывая с него как игровые фишки, так и деньги. Понемногу, падение заставило придти в себя, пока один из присутствующих в шляпе не схватил её за руку. Призрачная Кошка медленно повернулась с расслабленным лицом ко врагу. Он думает, что знает чего ожидать. Хах, пора немного пошутить...

— Знаешь, мы не любим когда болтают лишнего и... эй! — он не успел договорить, ах как жаль, какая потеря, момент испугать упущен. Прайд просто использовала свою способность, освободившись от захвата и сбежала через дверь, слыша как позади её началась суета и крики, а затем - патроны револьверов проносились сквозь неё, не задевая жизненно важных органов. Поднявшись обратно в бар и закрыв за собой дверь, она повернулась, чтобы увидеть... да. Опять. Её уже ждали, но как они так быстро отреагировали - было загадкой.

Она не слушала что говорил тот, который считал себя главным. В данный момент, Китти уяснила для себя важную вещь: если пришёл в бар и напился, вызвав беспорядок - жди беды. В данном случае, драки. Кому-то следовало утихомирить их и находясь в меньшинстве, девушка всё же сжала кулаки и приняла стойку.

— Ну же, кто первый? Или вы испугались девчонки? — это вызвало всеобщий смех, но зря. В мгновение ока, Китти сделала первый ход, застав врагов врасплох - разоружила одного из противников и вырубила его апперкотом. Рука, конечно же, чуть поболела. Стало не до смеха, когда пришли те парни внизу с оружием и, внезапно, все вокруг оказались с оружием, кроме самой Китти. — Это точно попадёт в заголовки газет...

Прайд просто подняла руки вверх, как услышала знакомый звук. Это могла быть только она...

Месяцы спустя, после того как исцеляющий фактор начал восстанавливаться, Дакен перестал косить под Логана и вернулся к жизни на злачных улицах Мадрипура. Он старался не углубляться в это слишком сильно. Старые активы приносили деньги, но о былой власти можно было забыть. Поэтому Дакен развлекался выбиванием дерьма из зарвавшихся преступников, конченых работорговцев и прочих ублюдков. Иногда так выходило, что раньше он и сам с ними работал, хотя и не напрямую. Тем не менее это не значило, что его от них не воротило.

Его скучный, однообразный быт и попытки переосмысления себя прервал случай в разгаре потасовки в крайне плохом баре в портовой зоне. В сгущенном воздухе вспыхнул свет, и яркое мерцание портала моментально остановило разгорающуюся схватку. В кулачном бою магия – не самое приемлемое явление. Акихиро отпустил гопника с китайскими корнями, позволив ему отползти на корячках. Из портала выглянул Стрэндж.

Через мгновение Дакен оказался на другом конце света. Охваченный дюжинами болезненных тычков и касаний, он испытывал всю неприятность тактильного контакта. Вирус. Как это дерьмо работало, он не знал — Дакен не был экспертом. Однако, похоже, что-то в людях с исцеляющим фактором позволяло вирусу воздействовать на них особенно сильно.

Боль, резь, тошнота – все отрицательные эффекты ложились на него. Это высушивало до самой сути, словно жизнь уходила из тела. Как будто он снова накачивался «жаром», но уже без эйфории. Просто хуже. И хуже… смерть.

Это не было страшно, скорее странно. Альтруизм в чистом виде, но направленный вовсе не на этих людей. Ему было плевать — сто, тысяча или десять человек. Простые серые люди с рутинной жизнью давно перестали волновать его. Но Лоре Кинни было не плевать. Без них она бы не справилась.

Дакен понял это через тысячу другую. Его тело сдалось. Исцеляющий фактор не был так силен после всего, что он пережил. Его работа уже сама по себе была чудом. Смерть настигала его два или три раза. Настоящая смерть. Но внутренние резервы не позволяли окончательно сдаться. Был ли у них предел?

— Я… откис, — Дакен рухнул на колени и медленно расползся по асфальту. Кто-то отогнал руки, тянувшиеся к нему, и подхватил, давая время передохнуть.

Это повторялось снова и снова. Акихиро сбивался со счета, пытаясь вспомнить, что вообще забыл на острове Рузвельта.

Причина грубо тормошила его за плечо, снова и снова, вырывая сознание из тьмы небытия. Желание размахивать когтями проигрывало слабости. Росомаха поднялся, ощущая ватные ноги. Абстинентный синдром снова накрыл его.

Неделю спустя, оказавшись в баре вместе с Кинни, неожиданно пригласившей его на «светский раут», Дакен чувствовал несвойственную себе неловкость. Всё время, пока он был под надзором ученых, проходя восстановление и проверку на вирус в крови, Акихиро избегал встреч с Логаном. А значит, и с Лаурой.

Неожиданный вопрос заставил его поперхнуться пивом. Темное ирландское пойло мелкими каплями расплескалось по барной стойке. Утирая лицо рукавом, Дакен взглянул на собеседницу.

— Этот вопрос я постоянно задаю тебе, — хитро прищурившись, он пытался скрыть замешательство за маской уверенности. — Но ты увиливаешь от ответа.

Несмотря на разногласия и постоянное соперничество, они так и не стали врагами. Дакен хотел ненавидеть её ещё при первой встрече. Но не смог. Даже тогда, когда она была так похожа на «него».